Art-context.com продолжает следить за судьбой беларусов, вынужденно оказавшихся за пределами родины
Областной драмтеатр для коренной жительницы Гродно Натальи Леоновой был заветной мечтой с самого детства. Она пришла сюда сразу после окончания столичного Университета культуры и проработала в его стенах без малого 20 лет. В 2020 году ей вместе с коллегами, выступившими против репрессий, пришлось забрать свою трудовую книжку и начинать все заново. За границей.
О своей новой профессиональной жизни в Литве она рассказала Art-context.com.
«Реквизит для сценографии брали из собранных по осени дворниками куч листьев»
В Литве Наталье довелось поменять привычный для репертуарного театра распорядок дня на многоплановую проектную деятельность.
— В новых условиях я вижу другую сторону медали. Числясь в штате театра, ты принимаешь то, что за тебя всё решают: смотришь в расписании, когда твои репетиции и спектакли, берешь платья, подготовленные для тебя костюмерным цехом, идешь к гримерам, чтобы тебя причесали и накрасили, знаешь, что на сцене уже выставлены декорации и разложен реквизит. Тебе не надо ни с кем ни о чем договариваться. В Литве в проектах, в которых я задействована, надо во все вникать самому. Мы с коллегами и полы моем, и реквизит раскладываем, и костюмы шьем, и декорации делаем. Но для меня это не вызов, а обычная жизнь. Ты хочешь заниматься театром, что-то говорить со сцены? Значит, ты идешь на эти предлагаемые обстоятельства и спокойно к ним относишься.
Гродненцам повезло — глобальных пауз в их творчестве не было. Всех десятерых уволенных актеров и режиссеров сразу пригласили в Вильнюс для участия в театральном проекте. После его окончания кто-то решил перебраться в Польшу, Наталья же осталась в Литве. Тут при Вильнюсском старом театре (бывший Русский театр Литвы) вместе с коллегами они создали проект с говорящим названием «Театр августа».
— Мы сразу же нашлись с Андрюсом Дарялой — актером и режиссером этого коллектива. Именно он стал постановщиком уже трех наших спектаклей. Не поверите, но каждый из них сделан буквально за 100 евро. Мы смеемся, что на наши декорации порой идет то, что не пригодилось для большой сцены театра: цеха что-то списали и вынесли на мусорку, а мы уже заносим это к себе, потому что материал классный и его достаточно для нашего небольшого сценического пространства.
Но режиссерское решение в таких условиях порой важнее выделенного на постановку бюджета.
— Например, спектакль «За что?», рассказывающий о Ночи расстрелянных поэтов, Андрюс придумал оформить настоящими опавшими листьями. Они у нас повсюду: рассыпаны по сцене, свалены в мешки, сыплются сверху. Выглядит эффектно! Реквизит для такой сценографии мы брали просто с улицы, из собранных по осени дворниками куч листьев. А для «Третьей смены» по пьесе беларусского драматурга Павла Пряжко литовская художница Татьяна Даряло придумала использовать материал для теплиц. Получилось дешево и эффектно. Да еще каждый шил себе такой костюм, какой хотел. И в этом проявился характер персонажа.
«Смешить публику в зале, когда за его пределами множатся искалеченные судьбы, я не могла»
Наталья уверена: театр должен быть отражением того, что происходит вокруг.
— Да, сейчас мы с коллегами начинаем с нуля, несмотря на профессиональный бэкграунд каждого из нас. Но наш внутренний мир стал намного объемнее. Раньше после сыгранного спектакля я ехала домой, чаще размышляя о бытовых вопросах. За прошедшие два года слишком многое вокруг изменилось. Я вижу трагедию разрушенной страны, людей, сидящих в тюрьмах, начатых с нуля жизней — мне есть о чем говорить со сцены.
Возможности высказываться о том, что по-настоящему болит, гродненцам не хватало, ведь в последние годы областной театр специализировался по большей части на легких комедиях.
— Сплошные комедии в репертуаре последних лет — это запрос администрации. Когда в 2001 году я пришла после университета работать в театр, в афише были очень интересные спектакли, на которые я постоянно приглашала столичных однокурсников. Но за последние четыре года в моем послужном списке стало чересчур много комедийных ролей. И в 2020-м, когда мы все столкнулись с таким количеством искалеченных судеб, я больше не смогла их играть.
В тот август артисты Гродненского театра просили заменить комедии на более актуальные спектакли.
— Можно было показывать «451 градус по Фаренгейту» по Рэю Брэдбери. Или последнюю постановку нашего режиссера Геннадия Мушперта «Вдова, коротышка, тюлень и другие» по пьесе Керена Климовски — очень остро откликалась во мне тема совести в этом спектакле. Она была созвучна тому, что происходило на улице, где под стенами театра стояли автозаки. Администрация убеждала меня, что отказываться играть в комедиях — это непрофессионально. Но мы все тогда были как открытая рана. Веселить публику в зале, когда за его пределами множатся искалеченные судьбы, я не могла.
Прошло уже больше двух лет с тех событий, но Наталья до сих пор не уверена, что готова вернутся к развлекательному материалу.
— Уйти из театра, как мы, могли не все. Не берусь осуждать коллег: у каждого есть свои веские обстоятельства. Но лично свою функцию я сейчас вижу в том, чтобы говорить о происходящем. Тем более у многих моих коллег в Беларуси такой возможности нет, это очень опасно для них. Мы берем для «Театра августа» глубокий материал. Возвращаем зрителя к творцам, которых мы потеряли в 1937 году. Показываем созвучную с нашим временем «Третью смену» современного беларусского драматурга Павла Пряжко. Или рассказываем о тех, кто погиб под руинами взорванного во время войны театра в Мариуполе. Перед репетициями последнего спектакля мы с Андрюсом Дарялой ездили в Клайпеду, чтобы познакомится с украинской журналисткой Надеждой Сухоруковой, чьи дневники легли в основу постановки. Я хочу творчески осмыслять то, что всем нам сейчас болит.
К событиям 2020 года актриса вернулась в экспериментальном театральном проекте Европейского гуманитарного университета. На университетской площадке беларусские актеры вместе с коллегами из Вильнюсского старого театра рассказывают, как жизнь обычной минской семьи была разрушена репрессиями в тот протестный август.
— Мы начали работать над пьесой анонимного беларусского драматурга в феврале 2022 года. Только началась война в Украине, поэтому постановочную группу волновал вопрос, стоит ли на фоне этой трагедии вспоминать о нашей теме. И общее решение было: да, это необходимо. В Риге в октябре прошлого года для читки современных беларусских и украинских пьес «Театр во времена расколотой памяти» продюсером Евгенией Шерменевой был выбран именно этот текст. Так совпало, что Евгения позвала меня в проект, не зная, что я уже играю в спектакле по этому тексту. Я смогла своими глазами увидеть, как беларусские реалии отзывались не только в европейской публике, но и в бежавших из России актерах, задействованных в этой читке. Нельзя беларусам забывать про нас самих.
За два года семь премьер
Не устает ли Наталья от необходимости постоянно искать новые проекты?
— Во-первых, пока они сами меня находили, что не может не радовать. Во-вторых, если подсчитать все вместе, то за два года я отыграла 7 премьер. Даже в Гродненском театре, где мне посчастливилось быть плотно занятой в репертуаре, за год выходило не больше 2-3 новых постановок. В Вильнюсе я не обделена возможностью творчески реализовываться.
Каждый новый спектакль как приключение, ведь нужно не только найти средства для его оформления, собрать актеров, у каждого из которых есть дополнительные работы и собственные проекты. Вопрос еще в непривычно коротком времени, выделенном для репетиций.
— В репертуарном театре есть минимум три месяца для подготовки спектакля. Тут такого, конечно же, нет. Как и нет постоянной занятости: в Гродно я могла в течение недели выходить каждый вечер на сцену, а каждое утро посвящать репетициям, а в Литве между спектаклями может быть значительная пауза. Постоянного тренинга не хватает, ведь актерам, как и спортсменам, чтобы держать себя в форме, нужна ежедневная работа. С другой стороны, не заезжается психотехника: если ты не растрачиваешь себя каждый день, то на спектаклях чувствуешь себя более наполненной.
Актрисе нравится возможность реализовываться у разных режиссеров, пробовать разные подходы в работе.
— Помимо постановок с Евгенией Шерменевой и Андрюсом Дарялой, я смогла поработать с Саулюсом Варнасом (литовский режиссер пять лет возглавлял Могилевский областной драматический театр), сотрудничаю с частным Mroj-Hall teatras (его основала переехавшая в Литву 10 лет назад беларуска Маргарита Сасим), где мы вместе с гродненскими актерами Нателлой Белугиной и Анной Зузо-Ивановой задействованы в сказках. Надеемся на совместный проект с беларусским режиссером Юрой Диваковым.
Наталья уверена, что проектная деятельность должна стать привычной для новой Беларуси.
— Я не буду говорить про Минск, где существовало много независимых театральных площадок, вспомнить хотя бы легендарный Ок16. Но вот в Гродно экспериментального пространства явно не хватало. Это не только возможность попробовать актерам и режиссерам себя в новом материале, на который репертуарная площадка не готова согласиться. Проектная деятельность — это еще и цивилизованное решение вопроса низких зарплат деятелей культуры, который при любом раскладе одним махом решить не удастся. Что далеко ходить: практически все актеры из гродненского драмтеатра подрабатывали. Кто на стройке вкалывал, кто ремонтами занимался, кто подавался в аниматоры и на другие халтуры.
Заявок больше, чем мест
Сама Наталья с первых же дней работы в областном театре параллельно начала преподавать в гродненской гимназии с эстетическим уклоном. Этот многолетний опыт в педагогике выручил и в Вильнюсе: гродненскую актрису позвали в литовскую четырехъязычную академию преподавать для школьников театральные дисциплины. В прошлом году уже Беларусский дом в Вильнюсе пригласил Наталью открыть детские театральные группы.
— Фонд «Разам» получил грант на эту деятельность и предложил мне работать с детьми от 4 до 17 лет. Они думали, что я одна потяну все возрастные группы, но это было бы нечестно, поэтому я предложила позвать в качестве педагогов моих коллег. Теперь у нас на троих три десятка одаренных детей. Заявок же от родителей было куда больше.
С ребятами Наталья работает по программе, уже хорошо освоенной в Гродно.
— Я иду по всем тем же тренингам, которые изучают в театральных вузах, только очень-очень постепенно. В прошлом году пошла на эксперимент: впервые открыла группу для взрослых. Ко мне записались 30-40-летние люди. Они хотят снять зажимы, поставить речь, открыть в себе новые стороны. Перед первым занятием я очень переживала, пойдут ли состоявшиеся люди на предлагаемые условия, захотят ли выполнять упражнения? Страхи были напрасны. Кстати, группа оказалось интернациональной: вместе занимаются беларусы, украинцы и россияне.
Вдохновившись своими учениками, Наталья решила реализовать со школьниками музыкально-поэтический проект, благодаря которому она хочет связать беларусских поэтов начала прошлого века и современную музыку. Постановка будет приурочена ко Дню беларусского языка, что отмечается в феврале.
— Этот спектакль мы задумывали еще по приезде в Литву, но реализовать его помешал коронавирус. Вместе с детьми на сцену выйдут четыре профессиональные актрисы, в том числе присоединившаяся недавно к нам экс-артистка Республиканского театра беларусской драматургии Марина Здоронкова. Так как проект музыкальный, задействуем музыкантов. К примеру, на бас-гитаре будет играть мой муж Виталий Леонов. В Гродно он был ведущим актером театра кукол, но помимо этого писал музыку ко многим спектаклям. Теперь он работает звукорежиссером в Вильнюсском старом театре и вновь пишет музыку, уже для наших постановок.
На случай, если беларусской театральной школе не продлят грант, у Натальи уже есть решение: попробуют открыть школу уже на коммерческой основе. Актриса объясняет, почему этот проект она считает важным:
— Среди вынужденных покинуть свой дом беларусов сейчас очень большой запрос на все, что связано с театром. Беларусские дети на занятиях не только учатся, но и знакомятся, обретают уверенность в себе, ведь у них одинаковая история отъезда из страны, общие взгляды и интересы. Вместе им легче. К примеру, моя нынешняя старшая группа — просто невероятные думающие ребята. Некоторые из них беларусскоязычные, остальные стремятся к этому. Эти дети – это настоящие беларусы. Смена, которая растет здесь, — о, как она сможет себя проявить, когда вернется в Беларусь!
.jpg)
