Андрей Духовников остался в Витебске после учебы и не только влюбился в этот город, но и зафиксировал его образы во множестве пластических воплощений. А также стал одним из инициаторов создания знаменитого Музея истории Витебского народного художественного училища, где преподавал Марк Шагал, куда приехал Казимир Малевич с единомышленниками, разработав здесь теоретические основы авангардного стиля супрематизм.
ВИРТУАЛЬНАЯ ВЫСТАВКА «ФОРМУЛЫ ГОРОДА АНДРЕЯ ДУХОВНИКОВА»
Мы поговорили с художником и бывшим директором Витебского центра современного искусства о непростом пути к творчеству, источнике вдохновения и витебской истории авангарда. А еще об участии в Лондонском арт-биеннале, на которое приняли его графическое произведение "Две души".
Справка. Официальное открытие Музея истории Витебского народного художественного училища (ул. Марка Шагала, 5а) состоялось 9 февраля 2018 года в здании, где в 1918 – 1923 годах размещалось Витебское народное художественное училище (ВНХУ). Училище было создано по инициативе Марка Шагала - уполномоченного коллегии по делам искусств Витебской губернии - и стало первым государственным педагогическим учреждением художественного профиля на территории Беларуси. Музей открыт накануне 100-летнего юбилея основания училища. Реконструкция выполнена в соответствии с сохранившимся планом здания 1923 года.
ПУТЬ В ВИТЕБСК И В ИСКУССТВО
- С чего началась ваша творческая биография? Какие жизненные пути привели вас в Витебск, на художественно-графический факультет местного университета?
- Я родился в городке Ленгер в Казахстане. Мама из Воронежской области, несколько поколений из ее рода были учителями.
А папа родился в лагере в селе Летовачное в Казахстане. Мой дедушка - кореец. (Корейское меньшинство в сталинском СССР подвергалось репрессиям, в том числе заключалось в концлагеря. -- Прим. Artcontext.) Кстати, фамилию Духовников, согласно семейной легенде, ему дал православный священник.
Папа погиб, когда мне было пять лет. И мама вышла замуж за беларуса, который остался в Казахстане после службы в армии. Жили мы в поселке геологов (Южноказахстанская нефтеразведывательная экспедиция).
Когда я был в девятом классе, мы переехали в Беларусь.
Мама уговорила поступать на филфак в Могилеве, я не поступил и подал документы в библиотечный техникум.
А рисовал я постоянно, с детства, хотя все вокруг постоянно мне говорили: "Андрей, профессии художника не существует!"
Все решилось в армии, когда я служил в городе Владимире. Я познакомился с реставраторами, которые работали на Успенском соборе. Меня пустили на леса, и я увидел фрески Андрея Рублева, те самые, из фильма Тарковского. И в тот момент понял, что больше всего хочу стать художником.
Это очень особенная история - оказаться с Рублевым один на один в соборе. И путь привел меня в Витебск.
Во время учебы на художественно-графическом факультете я рисовал почти 24 часа в сутки.
После пошел преподавать в школу, потому что гены, потому что несколько поколений моих предков были учителями. Написал новую программу по истории искусств, в то время, в 1990-е, это можно было делать - писать индивидуальные программы.
Это были прекрасные годы. С моими учениками я общаюсь и дружу до сих пор, хотя их и разбросало по всему миру.
А после отменили мой предмет - мировую художественную культуру.
Я стал подрабатывать дизайнером и в 2000 году разработал курс по преподаванию компьютерной графики. В 2005-2006-м мы с учениками участвовали, а в 2006-м выиграли международный конкурс с компьютерной программой, посвященной Витебску. Мы анимировали Витебск, показали его с птичьего полета, сделали так, что можно было заходить в каждое здание, которое мы обозначили на карте. Также оживили картины Марка Шагала и рассказали историю города.
После этой победы у меня состоялась встреча с министром образования. Я сказал, что хотел бы объединить анимацию и программирование. И даже показал готовую программу. Он сказал: круто, надо идти в институт совершенствования. Однако меня там быстро опустили на землю, мол, “куда ты лезешь? кто ты такой?".
В итоге я вернулся в Витебск и вскоре уехал на заработки в Москву.
Когда в 2009-м я вернулся Витебск, стал работать в Центре современного искусства. И вот с тех пор, с 2009 года, и до 14 сентября 2023-го был директором Центра современного искусства.
МУЗЕЙ - ЭТО ПРЕЖДЕ ВСЕГО УНИКАЛЬНЫЙ ДОМ
- Как начиналась эта чудесная история по созданию филиала вашего Центра - Музея истории Витебского народного художественного училища?
- Здание, в котором разместился наш музей, в 1914 году построил самый богатый человек Витебска - банкир Вишняк. В 1918-м дом передали для художественного училища, которое возглавил Марк Шагал. В 1920-м туда приехал Казимир Малевич, разработав собственную систему преподавания. Основатель супрематизма, Малевич создал в городе группу УНОВИС, реализовав свои идеи с помощью витебских ребят. Он работал здесь два с половиной года, написал за это время несколько философских трудов. И создал уникальную школу мирового уровня, которая заложила фундамент и современного искусства, и архитектуры и дизайна.
- Произведений и документов о деятельности УНОВИСа в Витебске, кажется, почти не осталось... Что тогда было положено в основу музея?
- В Витебском областном архиве очень много документов об училище и в частности - все уставные документы УНОВИС. С ними работают специалисты и постоянно делают новые открытия, появляются новые находки. Однако главный экспонат нашего музея - это дом. Дом, что чудом сохранился, пережив войну и коммунистов. Наша идея была вдохнуть в него жизнь. Вернуть Витебску и стране, казалось бы, потерянные страницы культуры. Это очень важные страницы! Они включают и Витебск, и Беларусь в контекст мировой культуры. С этим не поспоришь.
И мы это сделали, отреставрировали здание.
Должен сказать, что были использованы только деньги из бюджета города. При проектировании появилась идея объединить материальную историю с виртуальной. И мы с помощью мультимедиа стали рассказывать ту историю начала 1920-х. Это нарративный музей, музей-рассказ.
- Была ли попытка воссоздать мастерские, кабинеты?
- Нет, это невозможно было сделать. Мы воссоздали лестницу, старинную лепнину...
Кроме училища, там была и поликлиника, и детский дом. Но наша история в основном об училище.
Главная цель была в том, чтобы вернуть ту авангардную, супрематическую историю в Витебск.
Так, во всех мировых энциклопедиях по авангарду упоминается этот дом, эта школа, в которой Малевич преподавал по своей системе, однако подробности знают только специалисты. А мы попытались сделать эти знания достоянием широкой общественности.
- Музей имеет много функций: например, здесь проводятся выставки...
- Да, мы сделали в музее небольшой (120 м2) выставочный зал. Этот зал, наверное, самый статусный в нашей стране. Ведь выставлять свои работы в месте, где рождалась история современного искусства, - особая гордость!
Понятно, что мы не можем там выставлять проекты вне контекста этой Витебской темы, например пейзажи или декоративное искусство.
Мы устраивали там выставки экспериментального искусства или связанные с темой авангарда.
Например, показывали Осипа Цадкина, привозили произведения Родченко из Москвы. Сейчас экспонируется Матвей Басов.
- Какие научные исследования проводят научные сотрудники музея?
- Сотрудники музея исследуют тему истории Витебска начала ХХ века. Изучаем Витебск того времени, и даже более узко - район, где расположен музей. Получилось так, что мы эту тему приватизировали, и главный объект и тема исследования - это дом и то, что в нем происходило.
- Витриной Витебска сейчас является "Славянский базар", однако, кажется, именно супрематизм, Малевич, Шагал и Витебское художественное училище должны стать яркими и настоящими символами города.
- Наш музей не часть маскультуры, хотя мы живем в мире, где эта массовая культура доминирует. Созданием бренда училища мы как раз занимаемся, и успешно, ведь сейчас существенно увеличилось количество посетителей, тех людей, которым эта тема близка и интересна.
То, что мы показываем, не очень понятно широкому зрителю, поэтому мы много занимались просветительством, доказывали, почему авангард 1920-х - это национальная ценность, которую никто в Витебске уже не заберет!
И потихоньку все сработало.
- Супрематизм - яркий, узнаваемый стиль, как вы вводили этот период в историю и современность города?
- Во-первых, да, это красиво, стильно и современно.
Геометрическая абстракция начала ХХ века - основа мирового дизайна.
Минимализм сейчас модный тренд, и мы эту супрематическую историю и пытаемся развивать.
Разрабатываем сувениры. В основном это работы нашего витебского дизайнера, который прекрасно в теме разбирается и сделал так, что о нашем музее знают далеко за пределами Беларуси. В нашем музее нет ни одного предмета китайского производства.
Мы определили несколько брендовых позиций. Например, "Витебский трамвай". Художники УНОВИС расписали Витебский трамвай в 1920 году. И вообще это очень прогрессивный вид транспорта европейских городов.
Символом музея мы сделали табурет. На тогдашних фотографиях видно, что дом обставлен старой мебелью, и среди этой шикарной мебели много табуретов для работы художников в мастерских.
Поэтому, наполняя наш музей мебелью, мы сделали акцент именно на табуретах. У нас их четыре вида - дизайнерских, специально продуманных, разной высоты. Ведь эта самая демократичная мебель.
- Может, у вас есть какие-то фишечки в работе с посетителями музея?
- Мы устраиваем много мастер-классов, например табуретки расписывали, проводим квесты по музею. Я разработал экскурсию для детей, во время которой учим десять новых слов, связанных с супрематизмом. И многое другое.
- А с городским пространством как работаете? Витебские супрематисты активно занимались украшением города к революционным праздникам...
- Мы через наших граффитистов, через строительные компании пытались добиться, чтобы создавались супрематические росписи на домах.
Несколько таких муралов появилось.
.jpg)
.jpg)
На улице Марка Шагала, где расположен наш музей, есть муралы с репликами по произведениям Малевича. Сейчас строят дома в новых микрорайонах, которые украсят супрематическими муралами.
Важно, чтобы супрематизм не надоел, не превратился в клише…
.jpg)
- Если интерпретации супрематизма уйдут в декоративизм, то есть такая угроза. А если воспринимать стиль как основу современного художественного языка, то такого может и не произойти.
- Да, это нужно делать четко, ненавязчиво и очень последовательно.
ТВОРЧЕСТВО
- Ваши произведения как художника очень ритмичны и уравновешены. И довольно минималистичны по цветовой гамме... Интересно, какой метод создания ваших графики и живописи - вы свои композиции основательно продумываете или делаете их спонтанно?
- Я импульсивный человек, поэтому произведения делаю на интуиции, как дышу...
Буквально работаю - как дышу. Я нашел себе такую формулу: рисовать на выдохе.
Мне сегодня неважно, где я работаю, с какими материалами. Нашел для себя два-три технических приема, что использую и на миниатюрных, и на больших работах, - и мне достаточно. Работаю и маслом, и пастелями, и сангиной, однако не только на бумаге, а и на холсте. Даже акварелью рисую на холсте.
- В своих работах вы постоянно пытаетесь поймать формулу города. Ваши изображения ритмичны, компактны, динамичны. В их основе лежит конкретный пейзаж или все же фантазия?
- Этот вопрос мне постоянно задают, потому что люди ищут что-то знакомое в моих картинках. Витебск я нарисовал вдоль и поперек. У меня много реалистичных изображений, в которых я исследовал архитектонические взаимодействия. Но в какой-то момент мой коллега Алесь Мемус назвал эти произведения туристическими картинками. И я увидел, что действительно скатился к какому-то туристическому воплощению Витебска, хотя такие вещи, безусловно, продавались. И я перестал выявлять этот город буквально, стало неинтересно это делать.
Я люблю Польшу, много рисовал Вильнюс. Ищу и нахожу графические формулы самых разных городов. Это интересно и дает мне возможность двигаться дальше.
Меня в других городах прежде всего интересуют люди. Город что-то означает, если в нем есть знакомые мне люди.
Я приезжаю в Берлин и иду не в музеи, а к друзьям. Люди - важнейшие.
- Однако в ваших работах человеческие фигуры присутствуют как статисты...
- Да, в моих произведениях люди - это, можно сказать, знаки...
Мои работы - это мои внутренние монологи. Я рассказываю о каких-то вещах, о которых в тот момент думаю и которые иногда нельзя передать словами.
Некоторые мои произведения минималистичны - на полторы мысли. Некоторые перегружены, так как нужно многое сказать.
Также меня волнуют пластические решения - движение, акцент, цвет.
На больших полотнах такой подход не работает, зритель не поймет твой порыв, если ты не отстроишь свое сообщение с точностью до миллиметра. В больших произведениях много физического труда.
- Как вы стали участником Лондонского арт-биеннале, которое открылось в Челси 27 июля?
- Очень просто: я отправил несколько картин почтой. И там на месте эту картину просто отвезли в Старую ратушу в Челси.
Я отправлял несколько произведений, однако взяли только одну.
- Вы потом поехали на открытие?
- Не получилось, не дали визу. Так что пришлось наблюдать экспозицию только на видео.
- Почему работа с выставки в Челси называется "Две души"? Формально там воплощен баланс равновесия...
- Для того, чтобы быть цельным человеком, нужна душа, а чтобы эта цельность была полной - две души.
А равновесие нужно не только в жизни, оно нужно и в творчестве.
