Судя по анонсам, этой осенью беларусская телевизионная аудитория наконец-то увидит сериал «За полчаса до весны». Девятисерийный фильм о Владимире Мулявине и ансамбле «Песняры» был снят еще два года назад, но показали его сначала на российском ТВ и стриминговых каналах. Хотя фильм и был снят в основном в Беларуси совместной группой беларусских и российских кинематографистов на деньги беларусского государства, российская аудитория получила возможность увидеть его гораздо раньше. Вероятнее всего, из-за участия в фильме беларусских актеров из т.н. «черного списка».
В той версии, которая сейчас доступна в сети, кто-то из неблагонадежных артистов заблюрен, кто-то скадрирован. Но этому сериалу еще повезло. Много раз анонсированная и даже широко разрекламированная в официальных СМИ лента «Купала» на данный момент вообще имеет мало шансов увидеть экран.
В сети появилась ее очередная пиратская копия. Фильм Национальной киностудии «Беларусьфильм» создан еще в 2020 году, но его официальной премьеры пока так и не случилось. Что неудивительно — в первой кинобиографии Янки Купалы полно, мягко говоря, неудобных для теперешних беларусских властей деталей вроде массовых репрессий и террора спецслужб. Есть сцена разгона митинга в центре Минска царскими властями, показана работа редакции культовой еще в дореволюционные времена, а ныне запрещенной газеты «Наша ніва». В общем, представить такое кино на экранах беларусских кинотеатров или в эфире телеканалов сейчас практически немыслимо.
Объединяет оба проекта не только отношение к ним режима. Под цензуру попали фильмы о двух легендарных фигурах, знаковых для беларусского национального сознания. И вокруг Янки Купалы, и вокруг Владимира Мулявина и его «Песняров» сложилось огромное количество мифов. Более того, их творчество и биографии сами стали частью большого беларусского национального мифа, самосознания современных беларусов. И поэтому новые фильмы вызывают особенный интерес. Хотя по сути они очень и очень разные.
Собственно, кинематограф участвовал в формировании национальной идентичности во многих странах. Самый яркий пример — Голливуд. Молодая американская нация оформлялась как раз на заре его становления. Иммигранты из разных стран создавали и осваивали новое общество, многие плохо владели английским, но кино как визуальное искусство помогало формировать общие ценности и учить язык.
Национального кино для беларусов долгое время просто не существовало. Собственно, как и само понятие нации, оно начало формироваться далеко не с началом кинопроизводства в БССР. И основные исторические фигуры национального пантеона беларусским советским кино долгое время старательно игнорировались, а некоторые так до сих пор и не появились на экране. Те же, что появлялись, были четко вписаны в идеологические схемы тоталитарного государства. «Кастусь Калиновский» (1928) Владимира Гардина и «Я, Франциск Скорина» (1969) Бориса Степанова, например, при всех кинематографических достоинствах и профессиональном уровне своего времени не выходили за условные красные флажки классового понимания истории. Те, кто, как Владимир Бычков и Владимир Короткевич со своим «Житием и вознесением Юрася Братчика» (история создания этой картины — отдельная большая история), хотел за эти красные флажки выйти, жестко осаживались.
После обретения Беларусью независимости кинематографисты на какое-то время оказались вне рамок цензуры. И «Птицы без гнезд» (1996) Виталия Дудина, биографический фильм о Ларисе Гениюш, и экранизация 1995 года режиссером Валерием Пономаревым «На чорных лядах» Василя Быкова следовали уже другой, национальной концепции истории, которая перестала опираться на идеологические постулаты былого имперского центра. Но широким зрителем они были не замечены. Да и создавались на скорую руку, в кризисные для всего постсоветского кинематографа голодные годы.
«Купала» и «За полчаса до весны» сделаны с расчетом на другой уровень зрелищности и на другом витке существования кино. Оба проекта задумывались задолго до краткого периода беларусской политической оттепели 2015—2020 гг. Но оба финансировались государством и проходили одобрение властей именно в это время. Хотя, по своей сути, концепции этих двух байопиков отличаются друг от друга куда сильнее, чем можно было ожидать.
Фильм «Купала» снимался на Национальной киностудии «Беларусьфильм». Идея перенести образ Народного Поэта на экран давно витала в воздухе, но только в начале 2018 года проект получил полноценную поддержку со стороны государства. Постановщиком картины не побоялся стать Владимир Янковский — более чем опытный кинематографист. В его фильмографии, правда, таких масштабных исторических лент на тот момент еще не было. Набивший руку на дешевых телевизионных постановках режиссер сильно рисковал, однако с участием двух помощников Янковский быстро написал свой вариант сценария с использованием фрагментов более раннего варианта другого автора и, не без некоторых трудностей, снял и смонтировал картину. Не считая упомянутых работ Виталия Дудина, Валерия Пономарева и знаковой для беларусского кино ленты «Оккупация. Мистерии» Андрея Кудиненко, фильм Владимира Янковского «Купала» — первый по-настоящему национально ориентированный большой кинопроект независимой Беларуси. В том смысле, что он будет интересен именно беларусам и рассчитан в первую очередь именно на них. С художественной и профессиональной точки зрения в картине полно как достоинств, так и недостатков, но она, безусловно, достойна просмотра и обсуждения.
Довольно продолжительная по времени лента скороговоркой пробегается по ряду известных фактов из биографии Янки Купалы. Авторы используют придуманный самим Янковским сквозной сюжет — в вечер своей смерти в номере гостиницы «Москва» шестидесятилетний Янка Купала в диалоге с матерью поэпизодно вспоминает свою жизнь. Благодаря такому, голливудскому по сути, приему «Купала» — своеобразный учебник не только по биографии и творчеству Янки Купалы, но и по беларусской истории первых десятилетий ХХ века.В два с половиной часа вошли, естественно, не все этапы жизни Янки Купалы. Пунктирный сюжет, явная плакатность и даже карикатурность в некоторых местах, умолчание о ряде неудобных или спорных исторических моментов — на фоне множества других современных картин этот фильм во многом выглядит явно несовершенным. Но отношение к нему вряд ли будет определяться этими обстоятельствами.
Главный плюс «Купалы» — как раз сам Купала. Точнее, образ созданный латвийским актером Николаем Шестаком. Во многом этот образ совпадает с тем образом Народного Поэта, который отложился в массовом сознании: романтичным, благородным, пострадавшим от тоталитарного режима. Судя по всему, это именно тот случай, когда кинообраз максимально близок к реальной личности исторического прототипа.
Хотя режиссер Владимир Янковский в некоторых эпизодах и старается приземлить несколько возвышенный тон повествования, национал-романтизм картины местами выглядит восторженным и наивным. Точно так же как явным художественным перебором выглядят абстрактные фантасмагорические интермедии между эпизодами его фильма.
В иных странах подобные кинобиографии выходили многие десятилетия назад. Но то в других, более удачливых государствах, где национальное киноискусство начало формироваться едва ли не с появлением аппарата братьев Люмьер. Советское кино Беларуси носило идеологический характер, почти лишенный примет национального. Национальный герой в беларусском кино опоздал практически на столетие, и теперь кинематографисты стараются побыстрее наверстывать упущенное. И «Купала» не самый худший старт, учитывая все обстоятельства.
Создатели «Купалы» пытались избавиться от стереотипов, но не везде им это удалось. Сам жанр романтического фильма о национальном герое подразумевает создание таких стереотипов. И, постаравшись поэффектней показать Купалу и его эпоху, авторы не удержались от использования уже других, не советских, а национально-романтических шаблонов. Что вполне закономерно: в кино герой не такой, какой он был на самом деле, а такой, каким его хотят видеть зрители.
Фильм Владимира Янковского в этом смысле выигрывает за счет очень удачного выбора исполнителя главной роли.
Уроженцу Риги с беларусскими корнями Николаю Шестаку удалось не просто изобразить, а, безусловно, прочувствовать Янку Купалу, выразить на экране национальный гений. Во многом благодаря Николаю Шестаку экранный Купала выглядит не забронзовевшей фигурой, с которой безуспешно боролись Альгерд Бахаревич со своим постмодернистским «Каяном Лупакой» и Владимир Некляев в недавнем романе «Гэй Бэн Гіном». В этом смысле все художественные и смысловые недостатки «Купалы» с лихвой перекрываются главной задачей: Янка Купала был задуман в фильме символом, но, при помощи Николая Шестака, в нем проглядывает живой человек.
На фоне «Купалы» сериал о Владимире Мулявине выглядит упражнением в другом виде спорта.
И дело не в девяти сериях против одной у «Купалы». С точки зрения масштабов съемок и мастерства постановщиков («За полчаса до весны» снимали сразу три режиссера по очереди) оба фильма вполне сопоставимы. И там, и там сценарии сложно назвать совершенными, а образы персонажей — многогранными.
Владимира Мулявина в сериале «За полчаса до весны» играли сразу три артиста разного возраста. Основные исполнители — молодого Мулявина, Глеб Калюжный, и взрослого, Артем Волобуев, — московские актеры. В рассчитанной на зрителя всего русскоязычного пространства ретро-драме символ, наоборот, должен был выглядеть живым человеком. И по законам сериального жанра сюжет здесь сдвинут в сторону личной, не сказать интимной, жизни. Нашлось место и атмосферным деталям — создатели как могли пытались передать советскую эпоху, причем сразу несколько ее этапов. Из исторических анекдотов беларусам интересней всего следить за сценами с участием руководителя БССР Петра Машерова, главного покровителя «Песняров» в застойные брежневские годы.
Не лишенная драйва и украшенная бессмертными хитами культовой группы телебиография Владимира Мулявина в итоге все равно выглядит только лишь коммерческим аттракционом для ностальгирующих зрителей. Снятая беларусами, но для российского медиабизнеса, история, видимо, и не предполагала рассказ о Мулявине и «Песнярах» как о части национальной беларусской культуры и самосознания, поэтому фильм формально совместного производства воспринимается как российский. Даже любопытно, насколько цензурированной будет версия «За полчаса до весны» в беларусском официальном телеэфире.
Купала и Мулявин — два человека-символа, так по-разному интерпретированные разными авторами, и наверняка их появление происходит на экране не в последний раз. Хотя этому появлению и пытаются помешать. Что ж, мы снова дождались времен, когда кино стало чем-то большим, чем просто кино, а фильмы все чаще оценивают не по зрелищности и художественным достоинствам, но по совсем другим параметрам. И все же, как утверждал один классик, запрет в кино — это лучшая реклама. Так что приятного просмотра!
.jpg)
.jpg)
.jpg)