В Дрезденском музее этнографии – Японском дворце – открылась выставка художественного тандема «1+1=1» Михаила Гулина и Антонины Слободчиковой.
Ее оригинальное название, данное самими художниками, – «Комплекс Кассандры».
В Японском дворце художники сейчас находятся на резиденции и выставку устроили как подытоживание творческих поисков последних лет.
Название художественной группы – «1+1=1» – намеренно парадоксальное.
С первой частью этой формулы все предельно ясно: каждый из авторов – яркая индивидуальность, очень отличная от партнера, с противоположными направленностями своих творческих инспираций. Михаил – автор провокативных перформансов и социально острых работ, иногда подчеркнуто плакатных по форме. Неудивительно, что однажды он был задержан за свою акцию минской милицией. Антонина – художница, склонная к глубокой саморефлексии, результат которой она выносит наружу и воплощает в произведениях без самоцензурных рамок. Вопросы, которые она себе задает, всегда непростые, их не поднимешь в обычной светской беседе. Они про общественные мифы и природу языка, про жизнь, смерть и разрушение, про невидимое.
Однако вторая часть формулы «1+1=1» также оказывается вполне логичной, если понаблюдать за поведением художников в социальном пространстве. За тем, что обычно называют художественными жестами – демонстрацией позиции, прокламацией, выраженной в действиях или в выразительных актуальных образах. Легко можно запараллелить гулинский перформанс с монументами, когда творец подходил с супрематически выразительными объемными формами к государственным знаковым памятникам и выстраивал перед ними конструкты, создавая лишенные идеологии реплики, с пиктограммами Антонины, которые были с лёту подхвачены и разошлись повсеместно как символы революции 2020-го. Кулак, сердечко, «виктория» – кто не помнит эти рисунки, выполненные, кажется, на одном вздохе. А перед отъездом на резиденцию в Германию художники устраивали квартирники в своей мастерской напротив Дворца искусства в Минске, предоставляли площадку для выставок, чтений и концертов.
На своей выставке в Дрездене Михаил и Антонина не стали делить пространство. В эмиграции духовные связи между творцами крепнут, что уж говорить о семейных тандемах. Авторы свои работы перемешали, прокладывая сквозь выставку воображаемые тропинки и создавая неявные пересечения.
Общее в их работах – исследование внутренних механизмов взаимоотношений между мифом и политикой, характерных для авторитарных и репрессивных систем. «Какую роль играет мифология и каким образом так называемые знаки судьбы интерпретируются в пользу властей? Какое значение имеет вера в вождя как пророка или героя, что бессознательно передается из поколения в поколение? Кого можно назвать настоящим героем или героиней в таких условиях?» – так обозначаются в каталоге выставки основные болевые точки экспозиции.
Среди 25 работ, показанных на выставке, -- видео, перформансы, графика и инсталляции, созданные после 2020 года, а также новые графические и мультимедийные произведения, разработанные специально для показа в Японском дворце.
Проект четко маркирует розовое неоновое слово «Кассандра», оно встречает зрителя на входе в Японский дворец. Выбрав этот цвет, Михаил Гулин заложил в инсталляцию несколько коннотаций, прежде всего гендерную, а также политическую: розовый дает механическое смешение бело-красно-белого.
Надпись греческим алфавитом «Кассандра» прикреплена на брутальном металлическом заборе и сияет розовым через строительный грязный пластик.
Почему Кассандра? Кто здесь Кассандра? «Кассандра, – объясняет Михаил Гулин, – это Беларусь... Которую никто не послушал».
Напомним: в древнегреческой мифологии Кассандра – троянская царевна, наделенная Аполлоном даром пророчества. Однако за отказ во взаимности Аполлон сделал так, что предсказаниям Кассандры никто не верил.
«Когда Михаил Гулин пишет на ограждении греческими буквами КАССАНДРА, он подразумевает именно этот символический посыл, – пишет немецкий куратор Сюзанна Альтман в каталоге выставки. – Кто предупреждает об опасности, кто выбирает не молчать, автоматически становится подозрительным для властей. Здесь ничего не изменилось и по сей день. Конфликты в том регионе, откуда родом художник, тлеют с конца 1980-х, когда начал распадаться Советский Союз. И все же страны на Востоке, например родина художника – Беларусь, или Украина и Армения, появляются на ментальной карте Европы, только когда там вспыхивают протесты, а то и война. А нельзя же сказать, что никто не предупреждал».
Сам художник объясняет концепт выставки более конкретно. События 2020 года в Беларуси завершились войной. «Возможно, – считает Михаил Гулин, – если бы к Беларуси тогда прислушались, то можно было предвидеть то, что произошло позже». Однако художнику важно было сделать нашу историю универсальной, поэтому он обратился к европейским первооткрывателям – к греческой мифологии. Оттолкнувшись от нее, художническая мысль летит к другим символам, уже современным: например, к образу клоуна Рональда Макдональда – символу известной сети ресторанов быстрого питания. На открытии выставки, пройдя мимо «Кассандры», зрители попадали на перформанс Михаила Гулина «Ни снят, ни повешен», в котором художник в костюме Рональда Макдональда выкрикивал слова на разных языках, трагически-абсурдистский набор идеологем, характерных для нашего региона на протяжении последних лет.
Культовый персонаж в интерпретации художника является символом перемен: сеть Mcdonald's, придя в Беларусь в 1990-е, исчезает за последние пару лет, как бы обозначая период демократии и ее имитации.
Во время перформанса художник предложил зрителям поднять в воздух 26 черных надувных шаров – по количеству лет существования Mcdonald's в Беларуси, привязав к ним палочки. Задача оказалась непростой: или ветки приходилось ломать, или шары связывать вместе, чтобы наконец они поднялись и зависли под потолком.
Само название перформанса «Ни снят, ни повешен», по замыслу автора, олицетворяет собой классическую формулу существования Беларуси.
Это не все символы и знаки неспокойного региона, над проблемами которого размышляют художники. Знаки, падающие с неба, в любой мифологии наиболее убедительны. В живописной работе под названием «Знак» Михаил Гулин воплощает увеличенную до больших размеров мертвую мышь, которую соколы сбросили под крыльцо Центральной избирательной комиссии во время регистрации кандидатов в президенты летом 2020 года. Что это был за знак – предупреждение или надежда, – художник не раскрывает, оставляя этот вывод зрителю. Однако начало этой истории художник находит в 2006 году. Именно этим временем датируется фрагмент видео с допроса подозреваемого в терроризме, которое показали на БТ. Тогда КГБ инсценировал на государственном телевидении допрос с якобы врагом государства, который якобы признался в том, что собирался отравить воду в минском водоканале, бросив туда трупик грызуна.
Мышь, правда немного в другой ипостаси, становится героем проекта и Антонины Слободчиковой. Художница создает графический рассказ, в котором мышка -- ее альтер эго. Слово для Антонины является таким же важным графическим элементом, как и образ, а иногда даже более значимым, так как обозначает вещи, близкие к архетипам. Так в ее графике появляются фразы «Meine Geliebte» (Моя возлюбленная), «Mein Junge» (Мой мальчик), «Mein Mädchen» (Моя девочка), «Meine Mut ter» (Моя мать), «Mein Hass» (Моя ненависть). Или «Angst essen Seele auf» («Страх съедает душу», согласно названию фильма Райнера Вернера Фассбиндера).
В своем проекте «Герои, всего лишь герои» художница рассуждает об условности понятия «герой», о его дуалистической природе. Например, часто герой для другой группы людей становится антигероем. Как в беларусской государственной пропаганде: «силовики» являются героями.
Для защиты от такого рода «героев» художница придумывает специальный объект – бронежилет. Как и все на этой, выставке он превращается в знак. Сшитый из двух футболок «бронежилет» с прозрачными карманами является символом скорее хрупкости, а не силы. К тому же он выставлен в стеклянной витрине, напоминающей исторический экспонат, довольно бесполезный в настоящей борьбе.
Важными акцентами экспозиции являются две видеоинсталляции Антонины Слободчиковой, расположенные в разных залах. Объединенные названием «Юность, выходи!», они метафорически рассказывают о побеге. Будь то только бег вдоль дороги или через кукурузное поле, речь идет о символическом выходе для молодого поколения из той ситуации, в которой оно оказалось на своей родине.
Война – ключевой момент той катастрофы, что случилась с нашей страной и всем регионом. Инсталляция «KRIEG» представляет собой пять насыпанных землей прямоугольников размером с человеческое тело. Сверху эти земляные скульптуры плоские, что наводит на мысль о спешном захоронении, как во время войны или других бедствий. Вместо венков над каждой из могил привязана наполненная гелием буква из золотистой фольги. Эти праздничные украшения образуют немецкое слово KRIEG – война.
На заднем плане демонстрируется видеозапись перформанса «Территория протеста», который Михаил Гулин устроил и задокументировал в 2014 году. Пять могил сливаются с пейзажем, который мы видим на экране. Пейзаж довольно безнадежный, ведь в чистом поле протоптанное колесо, по которому ходит художник-перформер с символическим плакатом. Хождение по кругу – такова судьба активистов в нашем крае.
Недаром свой перформанс под названием «Ни снят, ни повешен» Михаил Гулин посвящает художнику Виталию Калгину, который в 2011 году был жестоко избит и помещен в психиатрическую клинику. Художники объединились и написали письмо в его поддержку. Однако, несмотря на неубедительные обвинения, ничего не помогло. Сейчас круг снова замкнулся, и многие из тех неравнодушных авторов в черных списках или в эмиграции, откуда начинают вести новый виток своего творчества.
