Выставка «Портрет времени. Портрет в изобразительном искусстве Беларуси XIX-XXI веков» проходила в галерее «Арт-Беларусь». Большинство произведений - из корпоративной коллекции Белгазпромбанка. Показали и современных авторов.
Трудная жизнь Пикассо
Если автопортреты Пикассо расположить хронологически, то первыми пойдут реалистичные изображения (Пикассо превосходно рисовал с натуры), а последними – деформированные кубистические. Известный мем «как жизнь мужика поломала» очень сюда подходит.
На выставке в галерее «Арт-Беларусь» было можно увидеть примечательное произведение витебского художника Льва Юдина 1921 года. Он был учеником Казимира Малевича и позаимствовал определенные стилистические элементы у своего учителя. Лицо на картине разбивается на универсальные абстрактные формы и становится малоопознаваемым.
Популярный вопрос: зачем художники так делают? Реагируют на картину мира. Чем больше мы доверяем видимому, тем более реалистичны образы. Как только начинаем сомневаться, ища за внешними формами Высшие Силы - Бога или подсознательное, — тем меньше доверия внешним оболочкам. Религия и психоанализ разрушает реализм – вспомните Средневековье или авангард.
Портрет - только для мертвых?
Первые портреты появились в Древнем Египте в форме скульптуры, и предназначались они не для человеческих глаз, а исключительно для коммуникации с богами. Душа или Высшая Сущность должна была узнать тело – вот где истоки портретного сходства. Все это осталось актуальным для художников через тысячелетия – художник всегда ищет душу у того, чей портрет создает. Что касается образов высоких личностей — королей или магнатов, – там задача другая: торжественная презентация. Зафиксировать образ для вечной памяти - так сегодня выглядит функция портрета, однако для этого есть фотография. Поэтому живописный портрет немного утратил свою популярность, стал элитарным. Впрочем, таким он всегда и был.
Образ и подобие
Рассуждать о портрете — значит рассуждать о личности, которая в нем показана. И задавать важный вопрос: поймал художник внутреннюю сущность этого человека или не получилось?
Портрет глубже, чем фотография, раскрывает скрытое. С ним может конкурировать только старое фото, когда нужно было долго сидеть перед объективом – и ненароком успеть выдать все свои внутренние секреты.
В путешествии по нашей выставке следует шагать двумя дорогами: одной-в историю, другой – в суть человека. Какого бы времени ни было произведение, ХІХ или ХХІ века, какому бы стилю ни принадлежало, маркеры и ориентиры познания судьбы и души портретируемого остаются одни и те же: глаза, руки и поза, то, что называется габитусом – вписанными в тело человека статусом, привычками и биографией.
Стоит только войти в зал галереи «Арт-Беларусь", чтобы понять, что куратор Александр Зинкевич нас путает: перемешал все стили и эпохи, чтобы получить наиболее сильные визуальные контрасты. Однако лучше не соблазняться легкими путями, а держаться надежных хронологических ориентиров.
Противоречивый ХІХ: классицизм, романтизм и масонство
В исторических произведениях портретного жанра нас больше волнуют не нюансы живописи, а сама личность человека – как свидетельство далекой эпохи. ХІХ век точно не был расцветом портрета, хотя импрессионисты и создали в конце столетия яркие типажи, однако на выставке портреты позапрошлого века выполнены в основном в стиле позднего классицизма с легкими чертами романтизма и сентиментализма. Эти авторы не стремились нарушать установленные традиции, искали универсальное в каждом человеке, были убеждены, что идеальное не противостоит индивидуальному, а воплощается через него.
Живописец и руководитель масонской ложи «Белый орел» Иосиф Алешкевич написал портрет дамы в синей шали в 1810-е. А значит, художник успел поучиться в Виленском университете, закрытом после восстания 1831 года, у уважаемых профессоров Франтишка Смуглевича и Иоанна Рустема. Впоследствии в Париже – у знаменитого Энгра. Был другом Адама Мицкевича и в 1828-м сделал и его портрет.
Представитель романтизма Валентий Ванькович также дружил с Мицкевичем. Дом художника сохранился в Минске, и сейчас там музей. Считается, что кисти Ваньковича принадлежит представленный в экспозиции портрет Томаша Зана – чрезвычайно интересной личности. Отец Томаша Зана был участником восстания Костюшко, а сам Томаш в 1817-м вместе с единомышленниками основал Общество филоматов, впоследствии реорганизованное в Общество филаретов. Развивал новое литературное направление — революционный романтизм — и высоко ценил белорусское народное творчество.
Следующее поколение белорусских художников после закрытия Виленского университета не имело возможности получать образование на родине, поэтому их творчество подверглось различным влияниям. Петербург стал на долгие годы единственным возможным местом, где можно было сделать профессиональную карьеру: например, Никодим Силиванович получил звание академика Петербургской академии искусства, а между престижными государственными заказами создавал небольшие жанровые полотна, такие, как представленное в экспозиции произведение «В темнице» 1874 года. Казимир Альхимович открыто боролся против империи: принял участие в восстании 1863 года и был сослан на Урал. Искусству учился в академиях Варшавы и Мюнхена. На выставке есть его эскиз к картине «Последний вайделот Литвы с дочерью Плёнтой», который можно отнести к историческому портрету.
Наш французский ХХ
Главная фишка коллекции Белгазпромбанка - художники Парижской школы, происходящие из Беларуси. Так называют художников со всего мира, работавших в Париже в первые десятилетия ХХ века в стилях постимпрессионизма, кубизма и фовизма. От нашей страны там в основном творцы еврейского происхождения, которые смогли преодолеть черту оседлости. Оторвавшись от традиции, они были свободны двигаться в любом направлении. Жемчужиной коллекции Белгазпромбанка считается «Ева» Хаима Сутина.
В «Автопортрете с моделью» (1945) Осипа Любича модель, стоящая за спиной художника, одета в костюм Арлекина. Этот образ в начале ХХ века становится метафорой творчества, профессии, олицетворяя собой отвергнутого обществом художника. Такое альтер эго…
Завоевал Париж и Леон Бакст, знаменитый выходец из Беларуси, портретист и сценограф, новатор в театральной декорации. И художник Борис Заборов, который уехал во Францию, чтобы осознать свой стиль. На выставке есть работа Бориса Заборова 1981 года, основанная на переработке старой фотографии, одной из тех, которые художник прихватил с собой в дальнюю дорогу.
Национальное - поиск типажа
Период белорусизации 20–х годов ХХ века — короткий и трагический оборванный — поспособствовал появлению знаковых произведений и авторов, которые позже вынуждены были сжечь многие свои работы и подстроиться под новый социальный канон. Некоторые произведения сохранились. Прежде всего упомянем Михаила Филипповича, который обращался к традиционной культуре, фольклору и истории через очень четкий художественный язык (учился у Коровина и Фалька).
Художники Западной Беларуси, которым повезло под «панской» Польшей избежать идеологизации и потери индивидуальности, развивали национальную темы, искали униклаьный белорусский типаж и изучали символику цветов. В работах создавали гармоничный мир, идеальный живописный язык, способный исцелить зрителя от культурной дезориентации.
На месте бывшего Виленского университета по приказу Юзефа Пилсудского в 1919 году был открыт университет Стефана Батория. И хотя языком преподавания в межвоенный период был исключительно польский, откуда вышли знаковые белорусские художники — Михаил Севрук и Пётра Сергиевич. Портрет сестры авторства Пётры Сергиевича — спокойный, уравновешенный, камерный, гармоничный. Как и «Жняя» Севрука — простой, теплый образ. Возможно, не самые лучшие их произведения, но характерны для этого поиска национального типажа и колорита.
Советское и андеграундное
На шее девочки не повязан пионерский галстук, а видно, что это пионерка (или, возможно, комсомолка). Или это особый соцреалистический колорит, при котором солнце бодро отражается в блестящей советской мебели, но произведение «Наташа» Александра Мозолёва 1967 года именно так и воспринимаешь, хотя это и довольно камерная картина. А портрет председателя колхоза 1976 года Николая Залозного уже другой - гротескный, и в колорите его намного более живописной культуры – с чисто французским, чувственным отношением к цвету, что в 1970-е с их авторитарной системой оценок и требований было довольно необычным.
Классического белорусского андеграунда на выставке не было, однако альтернатива официозу – в темах светских, а не советских, в формах современных, а не соцреалистических, - был представлен. Николай Селещук, Владимир Толстик и Виктор Ольшевский создавали работы, насыщенные символами, они нарушили живописное пространство и стали использовать приемы коллажа, перемешивать плоскости и масштабы. В 1980-е это выглядело круто и современно, сегодня — затасканный дизайнерский прием. Интересен Леонид Щемелев 1960–х, мы знаем его через лучезарный праздничный колорит, а в начале творческого пути он был тонкий и лирический — в минорном настроении «сурового стиля».
Кто напишет ваш портрет?
На выставке стоило обратить внимание на блестящих мастеров графики – Юрия Яковенко и Льва Алимова. Их работы, как и подобает графике в наилучших ее проявлениях, метафорические, философские, как, кстати, и скульптуры, создававшие пространственный контраст живописным полотнам в зале экспозиции.
Интересно работает с образом cовременника молодой творец Евгений Шедко, на выставке его небольшое полотно разместили рядом с работой Хаима Сутина 1937-го. Шедко выглядит неплохо в при таком сравнении, ведь в сложные периоды истории художники ставят похожие вопросы: как взорвать живописную поверхность, чтобы выявить всю драму жизни человека в переломные времена?
