В живописных, графических и других произведениях Игоря Тишина периодически появляются слова, которые ничего не означают и никак не переводятся. Они лишь мистифицируют, выполняют такие же функции, как и его образы. Являются приманкой, чтобы завлечь в художественный хаос. Что это такое — тишинский хаос? Как он его создает, как структурирует (а иногда и нет) и зачем взял на себя функцию мистификатора?
С 22 июля по 20 августа в Варшаве проходила выставка Игоря Тишина «Ад краю да краю» (кураторка Ольга Мжельская). Предлагаем глубже посмотреть на творческий мир художника и его произведений.
На первый взгляд, Игорь Тишин получает невероятное наслаждение от самой игры, от опрокидывания предметов окружающего мира, разбора их на фрагменты и от перестройки фрагментов в новые материи. Все будто с целью посмотреть, что они на самом деле собой представляют. Так же весело кувыркаются идеологии, идолы и другие тоталитарные структуры. Максимально эффектно такой коллажный подход выглядит на трешевом фоне — в руинах, на обшарпанных стенах заброшенных зданий или даже на фотографиях с мрачными городскими или деревенскими пейзажами...
Особая страница художнической эстетики абсурда — письмо без границ, графические и живописные изображения на огромных листах, которые Тишин легко комбинирует на любых стенах и так же легко выводит эти образы в объем.
Что скрепляет и держит тишинские тотальные инсталляции и какие элементы их структурируют?
Энергетической основой, то есть тем, что не дает общему образу окончательно развалиться, становится сложность и неоднородность визуальной материи. С одной стороны, здесь есть тонкий баланс, построенный по классическим правилам формальной композиции — на доминантах, равновесии, деталях и контрастах. С другой стороны, энергетику тишинских образов питает динамическое перемигивание абстракции и фигуративности.
Из хаоса линий вдруг воплощается что-то графически выразительное и познавательное, а после частично или полностью уходит в экспрессивное пятно. Вчерашний рисунок может стать сегодняшней инсталляцией. Лестница, с помощью которой художник поднимался на стену, может позже войти в структуру образа, чтобы ритмично поддержать и подкрепить конструкцию. Выход за рамки листов и полотен происходит в тишине резко и импульсивно, с переходом всех возможных границ различных медиумов, а также законов притяжения. Герои летают и запутываются в картинках, выбрасывают предметы наружу, те материализуются и становятся частью экспозиции.
Свободное сосуществование различных образных систем и пространств, реальных и воображаемых, фигуративных и абстрактных, создает логику этих ковровых композиций без границ, которые можно легко продолжить в любом направлении. А также использовать как модули для различных дальнейших целей.
Так, например, произошло с проектом Игоря Тишина в Варшаве в 2022 году и его продолжением в том же месте в 2023-м.
Инсталляцией под названием «Дом, в котором разлетаются стены. Между двумя мгновениями» Игорь Тишин реагировал на физическую и метафорическую потерю дома, которую испытали, не по своей воле, его соотечественники, да и он сам. «Дом» понимался широко — не только и не столько как архитектурное сооружение, но как страна в целом. Фрагменты стен, интерьеров, жильцы и вещи этого пространства разлетались словно под воздействием потусторонней силы или стихийного бедствия. Время, отведенное на создание произведения, было максимально коротким. Гигантские листы художник раскрашивал непосредственно на стенах, прикрепив средство письма к большой палке, двигаясь по периметру небольшого помещения, как демиург в своем мире, рождая образы непосредственно в процессе.
В новом проекте 2023 года на том же месте в Варшаве Игорь Тишин работал с изображениями как с модулями. Перерисовывал и зарисовывал прошлогодние листы, иногда переворачивал их вверх ногами. В результате то, что стремилось ввысь, оказывалось у наших ног.
Оба проекта сделаны в виде тотальной инсталляции. Ее автор практиковал еще со времен «Легкого партизанского движения» 1997 года (тогда художник «оккупировал» своими произведениями заброшенный дом по улице Червякова в Минске, создав мистифицированную историю Партизана). Или со времен «Мобильной выставки» среди деревенской застройки. Также полем художнического выражения становилась фотография, проект «Кризис в раю» 2009 года — экспрессивная живопись поверх больших фотоизображений, сделанная в стиле любимых Хаима Сутина и Фрэнсиса Бэкона. Последних художник причисляет к учителям и создавал им картины-посвящения. Сами снимки проекта «Кризис в раю» передавали банальные пейзажи и интерьеры. А пласт тишинской живописи, художнические уточнения или углубления изображения рождали мрачное пространство мистификаций с характерными странными персонажами: волк на ходулях, люди с телами-печками или романтические призраки — духи заброшенных гаражей.
Ігар Цішын не жыве на радзіме больш за два дзясяткі гадоў. Нягледзячы на эміграцыю, вобразы яго карцін шчыльна звязаныя з постсавецкімі рэаліямі. У Игорь Тишин не живет на родине более двух десятков лет. Несмотря на эмиграцию, образы его картин плотно связаны с постсоветскими реалиями. В последних проектах он размышляет на темы и ищет образы, связанные с историей, судьбой и современным состоянием Беларуси.
Эти символические образы рождаются из хаоса линий — вживую, в процессе свободного и быстрого письма. По этой причине они нестандартны, непривычны и противоречивы. Парадокс заложен в их основе, поэтому они крайне редко поддаются однозначному прочтению. Тем не менее суть некоторых из них лежит на поверхности. Например, это дом, в котором разлетаются стены.
Образ человека на ходулях на фоне стены можно прочитать как символ преодоления тяжелых обстоятельств, а можно и как неопределенность…
Очень четкий и красноречивый сюжет — «беларусская мечта», коляска с крыльями, взлетающая в небо, диагональю пересекая большой лист. Здесь и деревенское прошлое, и вознесение над будничностью, чувство безнадежности и немного абсурда.
Образ человека с вилами из проекта, созданного в грузинской резиденции LICHT, благодаря названию «Призыв» можно прочитать довольно однозначно, однако напоминает он больше какого-то лешего, чем революционера. Образ обрастает деталями и уточнениями, отрывается от исторических коннотаций и апеллирует к архетипам и подсознанию.
Эти символы рождаются и живут где-то на пограничье нашего восприятия, однако при этом остаются довольно актуальными. Их можно назвать коллективным подсознательным, образами из нашего общего сна. С их помощью художник пытается почувствовать и наш сегодняшний день. Зафиксировать абсурдное течение времени, расставив сетки-изображения.
Игорь Тишин считает свое быстрое рисование близким к процессу создания музыкального произведения — ввиду невозможности перевести изображение в слова. Если у него даже и есть предварительная схема будущего рисунка, то во время работы она очень часто трансформируется. Его быстрое письмо – полуабстрактное. Движение линии может вызвать незапланированное рождение какого-то образа или свести к нулю предыдущую идею. Автор рассказывал, что, начиная работу, может придумать одно, а после сделать совсем другое. Безусловно, здесь вступает в игру логика художественного образа, которая всегда корректирует руку художника, однако она очень сильно скрыта в нижних, символических слоях тишинского образа.
Для художника сложно определить конечную точку, понять, когда можно завершить тотальную инсталляцию. «Трудно определить, когда нужно остановиться, — признается Игорь Тишин в одном из интервью, — но работать надо таким образом, чтобы на любом этапе произведение могло быть завершено». И там же добавляет: «Что-то ты делаешь осознанно, а что-то получается случайно. Художник рисует не своей мыслью, а своей рукой. Далеко не всегда происходит так, что как мысль идет, так рука и рисует. Это не всегда так».
Стоит увидеть в тишинских тотальных инсталляциях внутренний стержень и логику, согласно которой эти образы создаются, прирастает форма и умножается изображение. И для того, чтобы понять логику этого рождения, нужно войти внутрь его пространственных произведений, почувствовать их именно в движении и именно со своей — единственно верной — точки зрения.
